Сербия вступила в фазу экономической неопределенности, которая может перечеркнуть годы стабильности. NIS — крупнейшая нефтегазовая компания страны, контролирующая 400+ заправок и единственный в Сербии нефтеперерабатывающий завод в Панчево — оказалась на грани остановки. Причина? Санкции США, вступившие в силу 8 октября 2025 года, требуют полного вывода российских акционеров: Газпром нефть (44,85%) и АО «Интэлидженс» (11,3%). Их уход — условие снятия ограничений. Но вместо добровольного выхода пришла «плохая новость» — и 15 ноября 2025 года премьер-министр Джуро Мацут объявил о чрезвычайном заседании правительства с участием президента Александра Вучича в Белграде. Всё, что происходит с NIS, теперь угрожает не только энергетике — а всей экономике страны.
«У нас нет выбора»: финансовый кризис на пороге
Синиша Мали, первый вице-премьер и министр финансов, выступил на заседании с редкой для политика откровенностью: «У нас нет выбора — ситуация с NIS угрожает нам всему, абсолютно всему: нашему росту, нашей стабильности, нашему кредитному рейтингу». Эти слова — не паника, а констатация. Сербия, несмотря на попытки сохранить нейтралитет, всё ещё зависит от российских поставок нефти и технологий. И теперь, когда JANAF — хорватский оператор Адриатического нефтепровода — приостановил поставки 10 миллионов тонн сырья в год, завод в Панчево может остановиться. Это не абстракция. Это значит: топливо исчезнет с АЗС, цены взлетят, а импортные запасы закончатся за месяцы. Кредитные агентства уже начали пересматривать рейтинг Сербии. Банки в ЕС начали замораживать кредитные линии для местных компаний, связанных с NIS. Мали не скрывает: если не решить проблему до февраля 2026 года, страна рискует потерять доступ к международным финансам на годы.
Россия уходит, а США требуют
Всё началось в январе 2025 года, когда США ввели санкции против NIS, но дали отсрочку — до 8 октября. За это время «Газпром нефть» и «Интэлидженс» не просто не ушли — они укрепили позиции. 19 сентября 2025 года на Белградской бирже «Газпром» оставил себе одну акцию, а контроль перешёл к «Интэлидженс» — дочке «Газпром капитала» из Санкт-Петербурга. Это был сигнал: Россия не намерена сдаваться. Но 11 ноября 2025 года представители российских компаний официально уведомили США о готовности передать контроль третьим сторонам — и попросили продлить лицензию. Ответ пришёл 16 ноября: США дали срок до 13 февраля 2026 года. Без права на работу. Без отсрочки. Без компромиссов. Министр энергетики Дубравка Джедович-Ханданович признала: «Мы не хотим национализации. Но если не будет другого выхода — мы будем вынуждены это сделать».
Вучич: «Ещё есть неделя» — но на что?
Президент Вучич, который ещё в октябре 2025 года обещал «взять ситуацию в свои руки», теперь говорит не о силе, а о переговорах. «Ещё есть неделя для принятия решения российской стороной и возможными новыми партнерами», — заявил он 15 ноября. Но кто эти партнёры? Венгрия предложила MOL — крупнейшую нефтегазовую корпорацию страны — купить долю в NIS. Идея звучит логично: Венгрия — член ЕС, не поддерживает санкции против России, и MOL уже имеет опыт управления нефтеперерабатывающими мощностями. Но цена? Вучич намекнул: «Если они не договорятся по цене — предложим более выгодную». Это не просто переговоры. Это игра в высокие ставки. Сербия может выкупить долю «Газпром нефти» за миллиарды евро — но где взять деньги? Бюджет уже исчерпан на социальные программы. А если не выкупить — останется только национализация. А это значит: ЕС отвернётся, США усилит давление, а Россия — ответит.
Россия как союзник? Или как рычаг давления
Самый тревожный сигнал пришёл не из Брюсселя, а из Москвы. Вучич заявил, что Россия предложила Сербии новый газовый контракт — но не до мая 2026 года, как ожидалось, а до конца 2025 года. Это не щедрость. Это ультиматум. Если Сербия национализирует NIS — газ перестанет течь. Министр обороны Александар Вулин прямо сказал: «Проблемы NIS создали США своими санкциями, а не Россия». И он прав — но правда в том, что Россия использует эту ситуацию как рычаг. Она не хочет терять контроль над стратегическим активом. И она не боится, что Сербия выберет ЕС. Она знает: если Сербия откажется от российского газа — она рискует замёрзнуть зимой. А если останется с Россией — рискует остаться вне Европы.
Что дальше? Два сценария
До 13 февраля 2026 года у Сербии есть всего три месяца. Два сценария. Первый — компромисс: MOL или другая европейская компания покупает долю «Газпром нефти» за 1,5–2 миллиарда евро. Сербия гарантирует безопасность инвестиций, ЕС снимает давление. Второй — национализация. Белград берёт NIS под контроль, платит «Газпром нефти» компенсацию (если вообще получит), и начинает борьбу за международные кредиты. Но в этом случае США могут ввести санкции против самого государства. И тогда — никаких инвестиций, никаких кредитов. Только дефицит топлива, рост цен и социальный взрыв.
Интересно, что даже в самой Сербии мнения разделились. Некоторые депутаты говорят: «Пусть Россия уходит — мы не можем быть заложниками чужих конфликтов». Другие: «Если мы выгоним российских инвесторов — кто ещё захочет вкладывать в Сербию?»
Frequently Asked Questions
Почему США нацелились именно на NIS?
США видят в NIS ключевом звене российского влияния на Балканах. Компания контролирует не только нефтепереработку, но и транспортные потоки через Адриатический нефтепровод. Удаление российского капитала — часть стратегии ослабления энергетической зависимости Европы от Москвы. NIS — не просто компания, а символ геополитического присутствия России в регионе, который США хотят «очистить».
Что произойдёт, если NIS остановит работу?
Остановка НПЗ в Панчево означает потерю 70% внутреннего производства бензина и дизеля. Сербия будет вынуждена импортировать топливо из Румынии, Болгарии и Греции — но это на 30–40% дороже. Цены на бензин могут вырасти до 250 динаров за литр (сейчас около 180). Это ударит по транспорту, логистике и сельскому хозяйству. Многие автобусы и грузовики просто не выйдут на дороги.
Почему «Интэлидженс» — это не просто дочерняя компания?
«Интэлидженс» — это не просто юридическое лицо. Это инструмент, созданный «Газпром капиталом» специально для обхода санкций. Регистрация в Санкт-Петербурге, нулевая отчётность, минимальный штат — всё это позволяет скрыть реальный контроль. OFAC уже классифицирует такие структуры как «обходные схемы», и именно их запрет стал ключевым требованием в санкционном пакете 2025 года.
Может ли Сербия избежать национализации?
Да, но только если найдётся европейский инвестор, готовый заплатить за NIS сумму, сопоставимую с её рыночной стоимостью — около 2,3 миллиарда евро. Пока MOL не подтвердил готовность, а другие компании — немецкие, французские — опасаются репутационных рисков. Без такого партнёра национализация становится единственным вариантом, даже если она разрушит доверие ЕС.
Как это повлияет на газовые поставки в Сербии?
Газовые контракты с Россией отдельны от NIS — но их продление теперь зависит от политического решения. Если Сербия национализирует NIS, Россия может не продлить контракт после декабря 2025 года. Это означает, что зимой 2026 года миллионы домохозяйств могут остаться без отопления. Вучич знает это — и именно поэтому он не спешит с решением.
Есть ли у Сербии поддержка в ЕС?
Нет. ЕС официально поддерживает санкции, и Белград не получил ни одного исключения. Даже Венгрия, которая традиционно поддерживает Сербию, пока не выступила против санкций. Единственная надежда — лоббирование через национальные интересы: например, угроза энергетического кризиса в Балканах, который может вызвать миграционный поток в ЕС. Но это — долгая игра, а у Сербии — всего три месяца.