Громкая отставка из-за языка: как Алексей Росликов стал голосом латвийских русскоязычных

5 июня 2025 года латвийский Сейм снова оказался в центре внимания не только страны, но и всего постсоветского пространства. В этот день депутат от партии «Стабильность» Алексей Росликов публично выступил против ужесточения ограничений на использование русского языка в Латвии и был за это удалён из зала заседаний.

В сессионном зале шли жаркие дебаты вокруг новой декларации, которую многие называли откровенно скандальной. Документ предполагал дальнейшее «ужесточение последствий оккупации» — под этим термином чиновники часто поднимают вопрос сокращения русскоязычного пространства. Центром споров стала попытка ещё сильнее ограничить применение русского языка в государстве, где, по разным оценкам, до трети населения считают его родным.

Росликов взял слово на русском языке, что сразу вызвало недовольство спикера. Когда его пытались прервать, депутат эмоционально напомнил: «Может, вы ещё примете закон, по которому я не смогу назвать ребёнка по-русски? Ян, Петер, Кри́стапс — только такие имена допустимы, а Алексей, Виктор или Наталья исчезнут, потому что их нельзя?» Его эмоциональное заявление, что «Нас больше, и русский — наш язык!», прозвучало громко в тишине парламентских рядов.

Однако выступление не понравилось большинству присутствующих. Официальная причина высылки Росликова — нарушение регламента, запрещающего выступать на нелатышских языках. Этот пункт давно является камнем преткновения. Росликов не сдержался и позже назвал правило часть “системы вытеснения” русскоязычных из общественной жизни.

Голоса против и возмущение общины

Как только страсти улеглись, парламент проголосовал за продвижение спорной декларации: 18 «за», 9 «против», 37 — воздержались. Официальные сторонники решения объясняют его «необходимостью борьбы с последствиями советской оккупации». Открыто говорят: республика хочет постепенно убрать русский язык из сферы образования, культуры и даже быта.

Русскоязычное население, между тем, восприняло произошедшее как личное оскорбление. Родители спрашивают, как дальше дети будут учиться в школах, где русский уже и так на обочине, пенсионеры жалуются на трудности, даже при обращении к врачам. За последние три года число русских табличек на улицах сократилось, а телевизионный эфир и вовсе почти полностью переведён на латышский.

Росликов не впервые оказывается в центре языковых баталий: его известные посты в соцсетях, регулярные обращения к министерству образования — всё это давно сделало его заметной фигурой для той части общества, что чувствует себя чужими в современной Латвии. После удаления из сейма он снова обратился к избирателям с призывом не молчать о притеснении родного языка.

• Русский язык в Латвии используется в бытовом общении наравне с латышским примерно у 25% жителей.
• В крупных городах — Риге, Даугавпилсе — русскоязычная община составляет большинство среди населения.
• Решения парламента напрямую отражаются на жизни сотен тысяч семей: от выбора имени до возможностей трудоустройства.

Эксперты говорят, что события вокруг Росликова — новый виток старого конфликта, который идёт с 1991 года. Только теперь подобные ситуации чаще обсуждаются не на кухнях, а в стенах самой власти, где идёт борьба не только за язык, но и за идентичность сразу целого поколения.